— Девочка была правильно обучена, полезна и удобна, ты сломал хорошую вещь.

— Ай-яй-яй, мне почти стыдно, а ты не припомнишь, что стало с двумя запропавшими девчонками из моего ковена? Между прочим, следы похитителей вели в сторону твоей норы, а ведь я лично обратил каждую из них в бессмертную, тратил время, силы! Так что давай перестанем мериться обидками, ты не агнец, я, кстати, тоже.

— Если тебе интересно, то слушай: твоих шлюх мы продали демонам, кстати, одна из них, кажется, еще жива, а точнее, не мертва. Но ты прав, обсуждать подобные мелочи сейчас не стоит, есть более важная тема. Перемирие?

— Перемирие. — Вампир кивнул в сторону вершины башни, и они прошли наверх, где расположились в потертых кожаных креслах под навесом на открытой площадке, венчающей донжон замка. Пепельно-бледная девица с ярко-красными губами, одетая в какую-то выцветшую хламиду, подала гостю вина и кубок с подозрительной красной жидкостью — хозяину.

— Ты знаешь, наша столица построена над капищем Утрара-пожирателя плоти, — начал дроу, откинувшись в кресле.

— Знаю, этому демону поклонялись когда-то все гоблины окрестных гор, — согласно кивнул вампир.

— Капище на самом деле представляет собой портал в Лимбо — один из миров демонов.

— И это знаю, такой же портал сокрыт на дне пропасти под святилищем Черной ямы, но посвящен он другой нечисти, Фурию-разрушителю. Кстати, в каких они отношениях?

— Эти два демона ненавидят друг друга больше, чем отцов-инквизиторов, что поделаешь, конкуренция.

— А зачем вам это древнее орочье капище?

— Мы используем портал для путешествий в мир демонов. Дело это, конечно, опасное, но только там можно найти некоторые редкие вещи, которых больше нет вообще нигде, а еще мы торгуем с обитателями Лимбо, обмениваем у тамошней публики секреты и заклинания на рабов, ну и так далее.

— И что? Это все знают, тоже мне откровение!

— Откровением было то, что недавно сообщил Утрар. Демоны встревожены, они боятся потерять не только наш мир, но и тот, из которого все мы когда-то сюда пришли, под названием Земля.

— В смысле «потерять»? Они же и так не могут надолго приходить сюда, даже когда вызваны, вскоре проваливаются к себе в преисподнюю, ибо их астральный вес слишком велик для наших миров.

— Все верно, но если на планете становится больше существ, источающих злобу, зависть, ненависть и прочие подобные эмоции, такой мир астрально тяжелеет, и настает момент, когда демоны могут поселиться в нем насовсем. А вот если планета становится легче, то обитатели ада уже не могут добраться до нее, и это для них даже хорошо. Ибо если демонам удастся просочиться в посветлевший мир, то они будут испытывать там ужаснейшие муки, примерно как ты, если выйдешь на яркое солнце без защиты. Такой мир для рогатых потерян.

— Это значит, что на планете будут жить одни праведники? Жуть!

— Верно, кстати, при таком раскладе нам с тобой тоже крышка, но, с другой стороны, позволить победить демонам — не менее скверно. Стоит миру потемнеть настолько, что сюда прорвутся рогатые, и мы сразу превратимся в их рабов — это в лучшем случае.

— Так что, наш мир готовится стать раем?

— Пока нет, но может сильно полегчать, а это для ада как кость в горле. А вот за счет чего такое может произойти — ни я, ни демоны пока не знаем. Но ад не привык медлить и колебаться, они уже предложили нам сделку: помочь демонам пробраться сюда, взамен пообещали разделить с нами власть.

— И?

— Темным эльфам появление в этом мире чертей без надобности, да и верить демонам — себе дороже, мы отказались, но, похоже, такое же предложение сделано сектантам Черной ямы. Утрар долго шипел и плевался, а потом поделился опасениями, что этот мир может достаться Фурию, чего совсем не нужно Утрару, для него лучше уж совсем потерять планету, соперничество, однако!

— Продолжай.

— Фурий готовится появиться в этом мире лично и надолго, есть ритуал, который может придать ему нужную легкость на срок до ста лет. Сила же этой твари очень велика, вряд ли у нас ему найдется достойный противник.

— И как же быть?

— Что бы мы ни надумали, пришла пора действия, а значит, надо подготовить почву. Светлые и неподконтрольные нам темные государства должны погрузиться в смуту и разлад, пора провоцировать войны, где только сможем.

— Ты прав, при таком раскладе проще будет работать потом…

— Командир, вернулись лазутчики с Тролльих гор, есть очень-очень срочные новости, — сообщил Снупи, как всегда материализовавшийся из ниоткуда. — Я осмелился объявить общий сбор вождей. Это, конечно, самоуправство, мой лорд, но сильно сэкономит время, я нахал, мои извинения.

— Все, что идет на пользу клану, оправдано, извинения приняты, — понимающе кивнул я.

Волчья жизнь на границе темных и светлых земель научила орков оперативности, народ собрался быстрее, чем наш кот Барсик, заслышавший звон своей миски.

— Командир, люди графа Штрайна основали несколько поселений на Диких землях и восстановили древний каменный форт, настоящую крепость, перебив семью огров и где-то с сотню гоблинов, что обосновались там, — доложил разведчик. — Численность гарнизона сейчас составляет триста семь воинов-людей, солдаты графа патрулируют весь запад наших владений…

— Снупи, это у короля Таннии начался территориальный зуд или граф сам такой умный? — поинтересовался я по окончании доклада.

— Наши агенты в столице Таннии уверяют, что король в целом не против начинаний графа, но солдат ему не дал и предупредил, что вся военная кампания на его личной ответственности.

— А сколько всего солдат у Штрайна? — подал голос Хорт.

— Сейчас до шести-семи сотен, из них половина — ветераны пограничных войн, остальные попроще, ну и при желании граф может мобилизовать тысячи две-три мяса, необученных ополченцев, — сообщил разведчик.

— Странно, у Сильвата в экспедиционном корпусе было до семи сотен профи плюс маги, и мы всех уделали, — задумчиво протянул Хорт. — А сейчас к нам заявились только триста семь солдат, на что же надеется граф?

Все надолго задумались, потом повернулись ко мне, как будто я телепат и мог прочесть мысли Штрайна. Баронство Сильватия, как и графство Штрайн, были граничащими с нами территориями, входящими в соседнее королевство людей Таннию. Сильвата вместе с его карателями мы завалили полгода назад, но желания новых земель у местных рыцарей это не поубавило.

— Что делать будем, Торн? — озвучила общую озабоченность Саэна.

— То, что делают орки в таких случаях — собирать карательную экспедицию. — Я тяжело поднялся. — Мы не можем игнорировать захват нашей земли.

В поход вышли пять сотен воинов, передвигались скрытно, ночами, высылая разведку на день пути вперед и в стороны. Через пять дней подошли к проблемному району. Санор-кузнец, по оркскому обычаю, предложил атаковать прямо с марша, внезапно, застав людей врасплох. Хорт советовал дождаться ночки потемнее и напасть, пользуясь преимуществом нашего ночного зрения. Мне не понравились обе идеи.

— Запомните главное правило любого противостояния, — наставлял я своих орков. — Любая война — это не кто кого перебьет, а кто кого передумает. Люди привели войско заведомо слабее нас, да еще выстроили три беззащитные деревни у нас под носом, и мы не можем понять, зачем все это сделано. Поселить крестьян на Диких землях — это все равно что поручить коту охранять сметану. А намерение устрашить тремя сотнями солдат тысячу хорошо вооруженных и обученных орков напоминает атаку ежика голым задом. Потому пока не поймем замыслов врага, от масштабных действий воздержимся. Отбери десяток нюхачей-следопытов, завтра идем за языком, мне нужна ясность. И, Хорт, будь поаккуратнее, а не как в прошлый раз!

— В смысле, лорд? — включил блондинку Хорт, глядя на меня честными широко открытыми глазами, этот трюк побратим перенял у Виолы.

— В смысле, когда будешь брать языка, не бей его спереди по морде, мало того что пленного сутки в сознание привести не могли, так ты ему еще и половину зубов вышиб. Зачем нам язык без зубов, он не говорит, а только шепелявит, мы ведь с ним тогда еще полдня промучились!